С хондой дело обстояло сложнее. Таких мотоциклов было в городе много. Городские участковые оперуполномоченные получили задание проверить хозяев мотоциклов на своей территории. Тройное преступление на одном маленьком пятачке леса всколыхнуло районное начальство, и теперь оно держало первичные розыскные работы на контроле.

Система в действии. Кирилл гордился тем, что оказался в центре событий. Он готов был не спать и не есть, лишь бы его не отстранили от расследования. Практикант притормозил у дороги, в том месте, где ему показал участковый.

Они неторопливо прогулялись по периметру, чтобы ничего не пропустить, но следов не было. Юноша решил сделать несколько шагов в глубину и за кустами обнаружил зеленый пятачок примятой травы. Сначала он хотел просто пересечь лужайку, не останавливаясь, а потом что-то в кустах привлекло его внимание. Когда Кирилл понял, какую находку нашел, он возбужденно закричал:

– Петр Макарович, срочно идите сюда…

Глава 27

Максимовы

Светлану не покидало состояние тревоги, ставшее уже привычным. Украдкой она поглядывала на сидевшую сзади незнакомку. Оборачиваясь якобы к детям, она бросала косые взгляды на девушку, но видела незнакомку плохо, только ее левый бок. Та откинулась на спинку сиденья и замерла, будто невидимка, по-прежнему глядя в одну точку. Кисти рук она прятала в карманах или в складках широкой юбки, но Светлана со своего места не могла рассмотреть точнее: высокий подголовник мешал обзору.

– Как вас зовут? – спросила Света.

– Надя, – после минутной паузы ответила девушка.

– Где вы так поцарапались? Может, попытаетесь вспомнить? Это очень важно. Если вы поранились острой веткой, это не страшно. Рана, скорее всего, не нагноится. А если гвоздем – это совсем другое дело. Здесь понадобится серьезное лечение. Конечно, сейчас всех детей с малых лет прививают от столбняка, но все-таки я вам советую внимательно отнестись к вашей проблеме.

– Ладно, – опять одним словом ответила девушка.

«Она вялая, неразговорчивая. Может, есть что скрывать? А я с вопросами, дура, лезу», – подумала Света и ненадолго замолчала.

Она принюхалась и тихо спросила мужа:

– Коля, ты не чувствуешь, кажется, пахнет спиртом.

– И вправду. Ты, наверное, флакончик слабо закрыла, когда девушке руку обрабатывала.

– Нет, я спирт не доставала из аптечки.

– Зато мазала ей рану йодом, а он тоже на спирту.

Но предположение мужа Свету не успокоило, и она стала оглядываться в поисках источника запаха. А потом вдруг поняла, что именно незнакомка источает стойкий аромат алкоголя. Пока девушка молчала и они стояли на свежем воздухе, этот запах не был заметен. А как только оказались в душном и тесном салоне автомобиля, запах перегара проявил себя во всей красе.

Светлана сморщила нос. В их семье все были равнодушны к алкоголю. У отца Светы на спиртовые напитки была аллергия. Как только он выпивал рюмку-другую по праздникам, так сразу покрывался ярко-алыми пятнами, которые сильно зудели. Отец затем эти пятна расчесывал до крови и винил жену за то, что она позволила ему выпить. В результате мама старалась не держать дома алкоголь, чтобы ни у кого не возникало желание его попробовать. Когда их навещали друзья или знакомые, хозяева вместо алкоголя наливали в стаканы гостям домашние компоты и соки. Сначала все смеялись и шутили по поводу папиной аллергии, а потом привыкли. Оказалось, можно чудесно развлекаться и на трезвую голову.

Модель безалкогольной семьи Света принесла и в свой дом, когда вышла замуж. У Коли аллергии на спиртное не было, зато периодически давала о себе знать язва желудка. Сама Света не любила выпивку ни в каком виде, а еще больше не хотела бороться с последствиями: затуманенными мозгами, плохой координацией и бессвязной речью. На поликлинических корпоративах она наливала себе один бокал вина, чтобы не быть белой вороной, но старалась растянуть его на весь вечер.

Почувствовав от Нади запах алкоголя, Света наконец поняла причину заторможенности незнакомки. Женщина вызывала у нее двойственное чувство: с одной стороны, жалость, а с другой – неприязнь, а теперь еще и отвращение. Посочувствовать раненому и заблудившемуся человеку и помочь ему – святое дело. Но молодая девушка, которая напилась до такого состояния, что бессознательно бродила ночью по лесу, вызывала только отвращение. Конечно, мысль о том, что оан просто оказалась жертвой каких-нибудь проходимцев, у Светланы возникала, но она ее сразу отметала.

Беспокойство снова шевельнулось в груди. «Почему я не заставила ее сесть вперед?– мелькнула у нее мысль, а потом вдруг захлестнула ужасом. – Ну, что я за мать! Пристроила странную женщину, да еще и полупьяную, рядом с детьми! А сама теперь сижу и дергаюсь».

Света опять оглянулась, хотела что-то спросить, но промолчала. Машина уже выбралась с лесной дороги и весело побежала по трассе.

– Коля, сколько мы будем ехать до населенного пункта?

– Если до крупного, где есть больница, то километров тридцать. По времени минут двадцать – двадцать пять. Ты же сама мне не разрешаешь ехать быстро. А что случилось?

– Ничего. Но я просто задыхаюсь от волнения и переживаний. Не знаю, что со мной. Никогда такого ощущения не испытывала.

– Не трусь, через полчаса все уладится, – прошептал Коля, при этом посмотрев в зеркало на попутчицу и ничего опасного не обнаружив.

Тревога хозяйки, видимо, передалась и собаке, которая вела себя беспокойно. Она крутилась на руках у Антона, тихонько рычала, а иногда и поскуливала. При этом Чапка не сводил глаз с девушки, которая на него не обращала никакого внимания. Но все равно со стороны казалось, что стоит этой незнакомке сделать хоть одно резкое движение, как собачка вцепится ей в горло.

– Чапочка, миленький, успокойся, пожалуйста, – приговаривал Антон, почесывая его за ушами. – Мам, что с ним такое сегодня?

– Не знаю, сынок. Наверное, ему уже надоело путешествие, или он соскучился по дому, или в кустики сходить не успел. Причин много.

– А мне тоже надоело. Едем, едем, а дорога все не кончается.

– Что-то ты не о том говоришь, сын, – вступил в разговор отец, – первая в твоей жизни трудность, а ты уже лапки кверху поднял.

– А что значит «лапки поднять»? – спросила любопытная Варечка. – У меня нет лапок, только руки. Лапки есть у Чапы.

– Это означает, – пояснил папа, – «сдаться перед трудностями».

– Да не сдаюсь я, папа! – воскликнул обиженный Антон. Просто делать нечего. В лесу так классно было, а теперь едем, вот и стало скучно.

«Да еще и женщина странная, – думал обиженный Антон и косился сердито на соседку. – От нее пахнет плохо, а родители даже замечания не делают. Сидел бы сейчас и тихонько дудку строгал, мама все равно к нам с Варей не поворачивалась. А теперь мама какая-то психованная стала, даже на дорогу не смотрит, штурман называется, все нас контролирует, – он опять покосился на девушку. – Зачем ее родители с собой взяли? Самим места мало, приходится Чапку на руках держать. Сиди теперь в середине и даже в окно посмотреть нельзя, ничего не видно. Варе хорошо, она в кресле лучше всех устроилась, а мне что делать?»

Антон и вовсе разобиделся на родителей. По его лицу было понятно, что еще одно мамино замечание, и он расплачется. Света повернулась на бубнение сына, но ничего говорить не стала. Отчасти он был прав. Удовольствие от поездки и у нее испорчено, да еще и постоянное чувство тревоги сжигает ее изнутри. «Хоть бы все было хорошо!» – взмолилась мысленно она и посмотрела на дорожные указатели.

– Сколько нам еще ехать осталось?

– Десять километров уже позади. Еще пятнадцать минут потерпите и приедем.

Света снова повернулась к детям и хотела приласкать Антона, но тот резко дернул головой.

– Антоша, поиграй со мной, – захныкала Варя, – мне скучно.

– Ты пялилась в свой мультик, вот и продолжай пялиться, – огрызнулся мальчик.

– Мама, Антошка ругается, – захныкала Варя, – я не хочу больше мультики смотреть, а он со мной не играет.